Буудайбек Сабыр уулу - собиратель кыргызского фольклора. Человек, сохранивший для нас несколько тысяч народных мелодий и облик знаменитых в свое время мелодистов. Буудайбек-агай собрал также огромное количество кыргызских сказок и сохранил имена сказителей. На сегодняшний день он владеет уникальным как по качеству, так и по количеству фольклорным архивом.

Сейчас ему 78 лет. Всю свою жизнь он посвятил поиску и сохранению фольклорных ценностей. И только в прошлом году удалось издать небольшую часть из собранного за многие годы огромного материала.

Сам Буудайбек-агай - человек редчайшей породы. Он настолько скромен и в запросах к жизни, и по отношению к себе, что любые расспросы о его творчестве и жизни сводит к рассказам об исполнителях, с которыми свела судьба искателя сказок и мелодий.

Только иногда и только внукам, когда у него хорошее настроение, Буудайбек-агай может рассказать какие-то отдельные истории о себе. Чтобы сохранить для читателей более-менее цельный портрет его жизни, автору этих строк пришлось говорить не только с самим Буудайбек-агаем, но и с его родными, а также с ценителями его бесценного труда.

Итак, семья Буудайбек-агая жила под Токмоком. Отец его до войны был кузнецом. В войну его призвали, и он погиб на фронте. Похоронка пришла из-под Орла. Много лет спустя, когда Буудайбек-агай тяжело заболел, внучка, чтобы как-то поднять ему настроение, занялась поисками погибшего прадеда. Захоронение удалось найти несколько дальше от Орла. Местечко, где погиб отец Будайбека, в течение трех месяцев переходило то к немцам, то к нашим. Почти все участники тех боев погибли. Выжило только два или три человека. Из архива Министерства обороны по запросу внучки пришла справка, подтверждающая эти данные.

В тот же год, когда погиб отец Буудайбека, умерла от воспаления легких и мама. Вместе с Буудайбеком осиротели сестра 17 лет и пятилетний братишка. Сразу после похорон мамы детей увез дядя. Они стали жить у родственников в Нарыне, в селении Ак-Талаа.

Будайбек мечтал учиться в столице. И в седьмом классе попросил своего дядю, чтобы тот отвез его во Фрунзе устроил в пятую школу-интернат. Дядя выполнил просьбу, и школу Буудайбек закончил в городе. Поступал он в КГНУ в 1950 году на филологический факультет и был принят сразу, потому что экзаменационную работу написал в форме сочинения в стихах.

Буудайбек плохо знал русский язык, ему было очень тяжело учиться. Но из-за скромности характера только на третьем курсе он написал заявление о переводе его в кыргызскую группу. После окончания вуза он стал работать в журнале «Жаш Ленинчи». Так случилось, что из-за какого-то материала одновременно уволили всех сотрудников журнала, и Буудайбек полтора года не работал. Тогда-то он и стал Искателем сказок. Несмотря на собственный очевидный литературный дар, он посвятил всего себя сохранению кыргызского фольклорного творчества.

Буудайбек принялся собирать информацию об известных сказителях и мелодистах, ездил по самым отдаленным уголкам не только нашей страны, но и всей Средней Азии, и в одиночку, и в составе экспедиций. Мелодии записывал на магнитофон, устные сказки записывал вручную. Очень тесно работал с многими известными художниками, которые рисовали портреты этих народных исполнителей. Одним из таких художников был Суйменкул Чокморов. Буудайбек-агай как-то спросил его: «Суйменкул, почему у тебя всегда такие красивые картины?» «Потому что жизнь сама по себе очень красивая», - ответил Суйменкул Чокморов.

Дети Буудайбек-агая вспоминают, как Ыбрай Туманов приезжал и жил у них. Однажды он по древнему кыргызскому обычаю плюнул в рот сынишке Буудайбек- агая. Считалось, что так можно передать дар комузчу. Комузчу сын не стал, но все дети и внуки приобщены к кыргызской культуре и музыке, умеют играть и на классических инструментах, и на национальных. Своего внука Буудайбек-агай убедил учиться играть на кыл кыяке. За неимением инструмента, пока не изготовили новый, мальчик учился на музейном экспонате, который принес дедушка.

В доме Буудайбек -агая постоянно жили гости из всех аилов Киргизии. Комузисты, сказители, кыл кыякчи, чоорчу... Дом состоял из двух комнат барачного типа во дворе медучилища. В нем в свое время проживали многие известные медики того времени, например, профессор Иса Ахунбаев. А в двух комнатах Буудайбек-агая, помимо него самого и гостей, проживали шестеро малолетних детей, пожилая кайн-эне, младший брат и любимая жена.

О жене Буудайбек-агая, Бермет Шадыкановой, стоит рассказать отдельно. Она закончила медучилище, а после училась в Ташкенте в мединституте, но диплом ей не дали, как дочери врага народа. Отец ее не был политическим деятелем, но был потомком очень богатого рода и блестяще образованным человеком. Позже его реабилитировали.

Так вот, супруга Буудайбек-агая принимала всех этих аксакалов - акынов, мелодистов из дальних сел, как родственников. Обстирывала их, кормила, готовила к передачам, к записям на радио и телевидении. Бывало, что супруги покупали белье или одежду тем, кто нуждался.

Учитывая, что исполнители в течение многих лет приезжали один за другим и жили у них, пока днем Буудайбек-агай записывал их мелодии или устные сказания, водил их на записи на Гостелерадио, а ночью все укладывались спать штабелями, то можно себе представить эту жизнь. Вернее, трудно представить.

И за все эти годы ни единого жеста, ни единого упрека со стороны жены, которая, к слову сказать, была лидером в семье во всех смыслах этого слова. Многие годы они жили на ее зарплату, Буудайбек-агай был погружен только в свое дело, которое доходов, разумеется, не приносило. Супруга Буудабек-агая 21 год проработала директором Медучилища и благодаря ей Буудайбек-агай сохранил те духовные ценности нашего народа, которые могли бы быть безвозвратно утеряны. Ведь многие сказители в большинстве случаев были неграмотными. За ними что-то записывали внуки и родственники, если понимали ценность того, что рассказывает их дедушка. Потом они писали Буудайбек-агаю, чтобы он приехал и успел записать, если исполнитель еще жив, или забрать то, что успели записать родственники, если он уже умер.

Странным образом, но в советское время о Буудайбек -агае заботился кто-то из верхов. Сам он не просил ни квартир, ни наград. Хотя и имел доступ к многим влиятельным людям своего времени. Он был близок с академиком Юдахиным. Фольклорные экспедиции Буудайбек-агая поддерживалась и Исхаком Раззаковым, и Болотом Мамбетовым, и Турдакуном Усубалиевым. Видимо, кто-то из них, зная об абсолютной непритязательности Буудайбек-агая к бытовым условиям, решил побеспокоиться о жилье для него. Однажды к ним в барак пришла комиссия и всем составом ужаснулась условиям, где шесть детей спали вповалку. Через некоторое время нашего героя вызвали власти города Фрунзе и вручили ордер на четырехкомнатную квартиру, в которой всю оставшуюся жизнь и прожили супруги.

Удивительно, что не умея просить за себя, Буудайбек-агай становится настойчивым и пробивает любые стены, когда дело касается других. Несколько лет назад он обил множество порогов, к кому только не стучался, но в итоге добился, чтобы выделили служебную квартиру коллеге по поискам фольклорных ценностей, который собирал материалы по Таджикистану Тайторо Батыркулову. Ему уже за 90 лет, он участник Сталинградской битвы. Лет пять назад он жил в мечети, потому что у него не было жилья. Сегодня благодаря Буудайбек-агаю он живет в квартире, и комната его забита фольклорным архивом, которым никто не интересуется.

Также и архивом Буудайбек-агая никто не интересуется, кроме отдельных энтузиастов и частных лиц. Так, например, Гундулла Сакс из Германии приезжала сюда и потом использовала материалы агая при защите докторской диссертации по фуйским киргизам. Сама Гундулла Сакс общается с Буудайбек-агаем исключительно на кыргызском языке и называет его «ата».

Огромное количество собранного материала еще не опубликовано. Архив хранится на даче, потому что бумаги занимали очень много места в квартире. Чернила на некоторых листках выцвели и их уже невозможно прочесть. Государственные люди, как водится последние 20 лет, не проявляют интерес к подобным нематериальным благам. Только благодаря личному участию Тилека Мураталиева, директора издательства «Турар», увидели свет две книги Буудайбек Сабыр уулу: «Эл шайырлары», «Жомоктор жана жомокчулар», которые, кстати, расходятся на ура. Потребность молодых кыргызов в истоках, в знаниях о себе и своем народе очень высокая.

Публикация этих книг стала для агая чем-то вроде возрождения. Несколько лет назад умерла супруга, Бермет Шадыканова, которую Буудайбек-агай любил, боготворил и ревновал до самых последних дней. Через полтора года после смерти жены у агая обнаружили тяжелое заболевание. Первая операция не дала результатов. Но агай считает все же, что день операции стал его вторым днем рождения. В паспорте у него не был указан день рождения, а теперь появился — 30 июня, день когда он был прооперирован в первый раз. Повторно его отказались оперировать все врачи. И только один врач, Усуп Калжигитович Уметалиев, на свой страх и риск провел операцию. В результате Буудайбек-агай живет после операции уже больше года. И Дай Бог ему здоровья! Как раз в этот сложный период вышли и его книги, что очень радует агая.

Буудайбек-агай работает каждый день, обрабатывает свои материалы для новых книг. Ему помогают внуки, потому что они - внуки своего деда - и понимают, что даже если собранное никому из начальников в стране не нужно, то все равно для страны это надо сохранить.

Предлагаем вниманию читателей интервью с Буудайбеком Сабыр-уулу

- Буудайбек ага, как ваше здоровье, как вы себя чувствуете?

- Чувствую себя хорошо, хотя за последние за два года перенес две операции. Сейчас прохожу лечение. Пользуясь моментом, хочу поблагодарить директора типографии «Турар» Тилека Мураталиева. Он бесплатно выпустил мой двухтомник и оплатил гонорар за мой труд. Эти средства пошли на мое лечение в Национальном онкологическом центре.

- А чем сейчас вы занимаетесь?

- Я систематизирую собранный материал. Кроме двухтомника, у меня есть еще материалы, которые я хотел бы опубликовать. Собранного материала хватит еще на 5-6 книг. Сейчас моя внучка набирает эти материалы на компьютере, я ей помогаю, исправляю и дополняю.

- Кто вы по профессии?

- Я закончил филологический факультет КГНУ в 1954 году. После учебы работал в журнале «Жаш Ленинчи» завотделом, даже стал ответственным секретарем. А В 1960 году всех нас уволили с работы, и я полтора года был безработным. В это самое время я и заинтересовался фольклором. Я начал собирать сказки и сказания, то есть произведения устного творчества, но после одного выступления Исхака Раззакова взялся и за сохранение мелодий.

В 1955 году на собрании он сказал: «До каких пор будем сидеть и ждать, когда композитор Абдылас Малдыбаев напишет музыку и придумает новую мелодию? За три года он пишет три мелодии. Кыргызский народ богат на талантливых людей, давайте работайте, собирайте фольклор». Эти слова на меня оказали очень большое влияние и, собственно, послужили толчком к тому, чтобы я увлекся и мелодистами. Я искал, составлял списки исполнителей, сказителей, узнавал их адреса. Однажды меня пригласил к себе председатель Совета министров Кыргызской ССР Болот Мамбетов, он посмотрел эти списки и сказал: «Вы должны обязательно все их записать, сколько бы ни было талантов у кыргызского народа, их всех надо собрать». Вот так я и начал свою деятельность.

- А вы получали какую-нибудь заработную плату или поддержку от государства?

- Нет, я работал безвозмездно.

- А на что же Вы жили?

- Супруга моя работала. Она медик по профессии, возглавляла медучилище. Мы много лет жили на ее зарплату. Но многие известные современники тех лет помогали мне, например, Бейшенбай Мураталиев, Турдакун Усубалиев, Болот Мамбетов.

- А как и где вы находили талантливых людей?

- Разными путями. Узнавал через знакомых, через исполнителей, где-то мог прочитать. Имена настоящих мастеров передавались из уст в уста. Ну, например, было время, когда комузчу Ыбрай Туманов приехал ко мне и жил у нас. Он очень много знал, я обо всем расспрашивал его, в том числе и о талантливых, многогранных людях, о том, где они живут, кто из них чем занимателен. Этот человек во многом направлял меня. Однажды я спросил его, кого он считает самым талантливым комузчу. Он ответил, что это Монолдор уулу Акматалы из Балыкчи, назвал его лучшим «чебер» - мастером. Я сел на поезд и уехал на Иссык-Куль. Добравшись до Балыкчи, я пошел на базар, там спросил у первой же попавшейся на глаза женщины, где могу найти комузчу Монолдора. Она сразу же ответила: «А вон он в бозокане сидит». Я зашел туда, спросил его: «Вы такой-то такой-то?» Он ответил утвердительно, я тоже взял себе бозо, и мы стали разговаривать. Он рассказал, что вернулся недавно из Китая, что они только-только построили дом в Балыкчи и пригласил меня к себе. Я его тоже пригласил во Фрунзе, чтобы записать его куу. Он тут же собрался ехать со мной, но сын в эту ночь дежурил, а сноха боялась остаться одна, и комузчу не смог поехать. Но он уверил меня, что обязательно приедет. Так и случилось. Он приехал, но без инструмента. Оказалось, что он хотел заодно купить комуз у фрунзенского мастера Алымкула Усенбаева, но у того тоже на этот момент не оказалось ни одного инструмента.

Как записывать? Отправили парня на поиски, чтобы он попросил у кого-нибудь, но как назло всех, у кого можно было взять комуз, не оказалось на месте. В это время ко мне домой пришел художник Кубанычбек Аманкожоев. Во дворе лежало срубленное дерево урюка, и Кубанычбек прямо тут же топором обтесал это дерево как мог и за ночь сделал комуз, потом мы в аптеке купили кетгуд, натянули его вместо струн. Так и записали мелодии этого великого мастера. И хотя качество исполнения, может быть, и пострадало, но из-за уникального мастерства Монолдора уулу Акматалы этого не чувствовалось. Мы записали 15 мелодий на этом комузе и еще 15 во второй приезд. А его портрет нарисовал художник Гладков.

Следующим мы записали сына родного брата акына Барпы Алыкулова. Мы поехали в Жалал-Абад, отвезли его к кыл кыякчи и записали около 30-40 произведений. Находил я исполнителей не только по рекомендации, но и по газетам.

Работник одной областной газеты по имени Моной, фамилии уже не помню, написал материал о чоорчу Асанбае. Мы нашли и Асанбая, с которым записали около 70 мелодий, а его портрет нарисовал художник Тюрин. Написал я еще, например, письмо в Алайкуу, где жил кыял кыякчы Датка. Он тоже приехал, и мы записали с ним 40 мелодий, срисовали портрет. Позже я услышал, что на радио стерли произведения Датки, и вновь записал их. Сейчас там около 70 его произведений. Многие исполнители, сказители жили у меня дома.

Несмотря на то, что жили мы в тесноте, я все равно привозил домой всех талантливых людей. Супруга моя отличалась спокойствием и добротой, она ничем не высказывала своего недовольства и ко всем гостям хорошо относилась. Мне помогала и моя сестра. Один человек по имени Абды Байсалбаев делал струны из кишок. Он не работал, был на пенсии и занимался только изготовлением струн. Своей сестре я дал наказ, как только режут барана, отвозить внутренности этому человеку, чтобы он делал струны. Так он изготовил мне целый чемодан струн. В то время все перешли на капроновые струны, и лишь один комузист из Иссык-Куля играл на натуральных струнах. Еще Чалагыз играл на комузе с натуральными струнами. А все остальные играли на капроновых. Я раздал все струны из этого чемодана. Перед тем, как записывать мелодии, я всегда менял струны на комузе. При записи очень чувствуется, на каких струнах играет исполнитель.

- А сегодня кто-нибудь из комузистов пользуется натуральными струнами?

- Сегодняшние комузисты почему-то боятся, что натуральные струны могут порваться. Все пользуются капроновыми, шелковыми струнами. Недавно только услышал по телевизору, что только комузист Актан Табылды уулу пользуется натуральными струнами.

Также мы записали мелодии кыл кыякчы Мырза уулу Иманкула из Кочкора. Его отец тоже был знаменитым кыл кыякчы. Когда мы поехали к нему, оказалось, что он потерял свой кыл кыяк. Тогда он специально съездил в Кемин к своему дяде, взял его кыл кыяк, и нам удалось записать 18 его мелодий.

Особенно мне врезались в память встречи с иссык-кульским комузчу Асанаалы Кыштообай уулу. Это был выдающийся человек. В 1914 году во время Первой мировой войны он оказался в Китае. Его там очень уважали и кыргызы, и казахи. Из-за высокого авторитета китайцы хотели его застрелить, но народ встал на его защиту. Когда он только-только приехал из Китая, он переночевал в доме писателя Туголбая Сыдыкбекова. Писатель записал с его слов предания и легенды и впоследствии издал книгу.

Он ко мне приезжал, с ним мы записали 70 мелодий. Через год он приехал еще раз, и мы записали еще 70 мелодий. Это был очень глубокий, умный и мудрый человек, он знал обо всем на свете. Кстати, он рассказывал мне эпосы на калмыцком языке. Его портрет нарисовал художник Гапар Айтиев. Асаналы дал мне много адресов талантливых людей. Еще один человек по имени Абдрашит Бердибаев, слепой от рождения, помогал мне в поисках. Он знал всех талантливых людей, кто чем занимается. С его подсказки были записаны труды многих людей.

- Некоторые портреты исполнителей рисовал Суйменкул Чокморов, а чьи именно?

- Я познакомил Суйменкула Чокморова с Саякбаем Каралаевым, и он сделал два-три варианта его портрета. Он также нарисовал Аимбубу Уметалиеву и манасчы Мамыта Алдоярова и Юсупа Орозова, младшего брата Карамолдо Орозова.

- Сейчас кто-нибудь собирает кыргызский фольклор, как вы в свое время?

- И на сегодняшний день среди народа немало талантливых людей, если поискать и начать заниматься этим. Но, к сожалению, сейчас нет человека, который бы горел этой идеей и собирал национальное наследие.

Вы знаете, например, в селе Жан-Булак Нарынского района был найден «Семетей», написанный арабскими буквами со слов манасчы Сагымбая Орозбак уулу. Сочинение осталось в доме, где он жил. Хозяин дома тогда сказал мне, чтобы мы забрали рукопись, а не то пропадет. Но я тогда не забрал и сейчас жалею. Кубат Ибраимов взял эти рукописи позже и привез в Институт по изучению языков, однако директор сказал, что труд больше похож на «Семетей» Тоголока Молдо и передал рукопись в фонд. С тех пор она там и лежит. Было бы хорошо, пока я жив, чтобы выпустили книгу по этой рукописи. Если ее продать за границу, она, наверное, будет стоить миллионы долларов. Хотя внучка говорит, то, что я считаю ценным, для других не является ценностью.

В 1946-49 годах в Ак-Тале жил человек по имени Биримкул Токобаев. Мы с ним встретились на юбилее Тоголока Молдо. Он мне хотел дать папку с «Манасом» манасчы Тыныбека. Оказалось, что его записал русский начальник Нарынской и Иссык-Кульской губерний. Но я не согласился, сказал, чтобы он сам привез работу в Бишкек. Оказалось зря. Надо было мне все-таки забрать и привезти рукопись в фонд. Я рассказал про этот случай одному знакомому Иманбекову Омурзаку, так он, оказывается, поехал и от моего имени забрал папку. Потом он сказал, что продаст ее санжырачы Сапарбеку Закирову. Но продал или нет — я так и не узнал. Никто не проследил за судьбой рукописи. Было бы хорошо найти «Манас» в варианте Тыныбека.

У меня еще есть воспоминания об акыне-импровизаторе Токтогуле. В 2014 году ему исполнилось бы 150 лет. К этой дате было бы хорошо выпустить книгу.

Кстати, однажды ко мне домой приехали современники Токтогула. Младший брат Джоомарта Боконбаева Билиш, он, между прочим, еще жив, кыял кыякчы Кулман Асанбаев, комузисты Барпы Сапеков и Алтымыш Мундузбаев, еще один человек, владевший арабским языком, имени его не помню, и комузчу Эрке Сары Бекбасар уулу. В это же время в нашем доме жила сестренка Касыма Каюмова. Они переночевали у меня и на следующий день выступали с концертом в Национальном университете.

Я также общался с человеком, который знал Токтогула лично. Я приезжал к этому человеку в Аксы и жил у него. Его звали Курбан Кайназар уулу. Это был настоящий балбан — человек необычайной силы. Он видел Токтогула, когда тот вернулся из ссылки. Они жили по соседству. Ему в то время было около 20 лет, когда Токтогул приходил в гости к его отцу, он ухаживал за ним, наливал чай. С его слов я записал, как Токтогул жил в ссылке. Между прочим, и сам этот человек оказался в 1938 году в ссылке, и он рассказал, как однажды ссыльные не могли нарубить дрова от слабости ли, от холода ли. Курбан вышел и одним разом нарубил гору дров. После этого случая начальник лагеря разрешил ему свободно передвигаться по территории. Богатырь шутил, что это в первый раз в жизни, когда сила принесла ему пользу.

Много можно узнать таких историй и найти еще труды знаменитых исполнителей. Если кто-либо проявил бы интерес, то я бы мог дать нужные адреса. Все сейчас говорят: «Манас, Манас». Но никто не изучает, не собирает, не старается. Еще не встречал человека, которому по-настоящему был бы интересен «Манас», многие просто воздух сотрясают. И никто не занимается поиском источников и их сохранностью.

P.S. Книги Буудайбека Сабыр уулу «Эл шайырлары» и «Жомоктор жана жомокчулар» вдохновили АКИpress начать специальный проект под названием "Мурас" с целью сохранения культурного наследия кыргызского народа.

В. Джаманкулова, специально для АКИpress.