- Для начала задам вопрос давно меня волновавший. В роли спикера Вы были чрезвычайно убедительны. Но когда в конфликте с Бакиевым и Усеном Сыдыковым Вы внезапно сложили полномочия, возникло ощущение, что Вы просто испугались…

- Я позволил в крепких выражениях личностную оценку президента Бакиева. Очень многие люди и сам я посчитал, что это недопустимая форма общения для людей, занимающих первые должности в стране. При любом отношении друг к другу они должны соблюдать некие общепринятые нормы, и это залог согласованной работы всех ветвей власти. Хотя часто политики, особенно высшего ранга, поступают намного более нечестно, низко и подло, но все это как бы остается под ковром, то есть сор из избы не выносится. Тем не менее, я подал в добровольную отставку. Причины моей отставки были изложены в моей речи.

- Я понимаю, конечно, что Вы политик, а в этом случае подготовленные речи являются поверхностным элементом в общей картине.

- Да, естественно. В моей речи были в основном отражены те моменты, которые более желательны для меня. Но, тем не менее, многие независимые наблюдатели, давая оценку этим событиям, отметили, что моя речь была достаточно искренняя.

- Ну, Вы умеете искренне говорить, но понимали ли Вы, что этой отставкой Вы нарушаете равновесие сил в стране? То есть берете на себя вину за одну фразу, а влияете при этом на ситуацию в стране.

- Я знал, что с моей отставкой очень многое изменится в стране, но, тем не менее, я тоже достаточно опытный политик. Я чувствовал, что рано или поздно я потеряю поддержку парламента. Дело в том, что в начале нашей работы более двух третей депутатов поддерживали меня, и мы даже смогли бы принять Конституцию, мы могли бы даже объявить импичмент президенту. И поэтому президент считался с парламентом. Он все понимал и терпел. Именно поэтому вопрос с конституционной реформой тянется до сих пор. И под различными предлогами, нарушая свои публичные обещания, он отодвигал конституционную реформу. Но когда улица подхватила эту инициативу, он вынужден был пойти на поводу у требований митинга. Он уволил ближайших соратников: У. Сыдыкова, Д. Сарыгулова, Т. Айтбаева. Тогда президент упустил инициативу, ею завладел парламент. После моей отставки, и особенно после отставки Атамбаева, инициатива перешла к уличной демократии. Противостояние президента и парламента в 2005 году не могло быть бесконечным. Рано или поздно ситуация должна была проясниться в пользу одного из них. Я хорошо знаю интересы наших депутатов и вообще психологию людей. Возьмем, к примеру, Украину, когда победил блок Ющенко и Тимошенко. Они имели большинство в парламенте, но премьером был назначен представитель партии регионов Янукович, и потихоньку сторонники Ющенко и Тимошенко перешли на сторону Януковича. Причина? Да просто по Конституции Украины решения по хозяйственным и экономическим вопросам, также как и по кадровым, принимает правительство. И люди перешли на их сторону, чтобы защитить свои бизнес-интересы, свои финансовые интересы. Там правительство распределяет доступ к материальным благам, и все ушли к тому, кто раздает пряники. Такой же процесс происходил в те дни в нашем парламенте. Высшие государственные лица, чиновники достаточно высокого ранга, ходили по коридорам парламента и предлагали деньги депутатам за то, чтобы они проголосовали против меня. Некоторым потом пришлось возвращать эти деньги.

- Сколько предлагали?

- До десяти тысяч долларов за голос. Были депутаты, которые тогда отказались. Но сегодня уже мало кто отказывается. Говорят, что при назначении или даче согласия на государственную должность некоторые группы депутатов требуют оплаты их голоса, как естественное приложение к статусу депутата. Это считается само собой разумеющимся. И эту практику насаждали именно представители Белого дома.

- А раньше такого не было?

- Нет, раньше такого не было. А в тот период при принятии важных для Белого дома решений у входа в зал заседаний караулили, с одной стороны - Председатель налоговой службы, с другой - Председатель Таможенной службы. Они так и спрашивали: какие у Вас проблемы? Именно таким образом власти добивались необходимых для них результатов голосования. В конце 2005 года я знал, что рано или поздно люди, которые объединились вокруг конституционных реформ, будут по одному переходить в другой лагерь, поскольку именно там распределяются должности, там дается доступ к материальным благам. Этот процесс был неизбежен, и на сегодня Президент имеет в парламенте большинство.

- Вообще, Бакиев очень умно ведет себя. В какой-то момент ему удалось ослабить оппозицию, и где-то даже расколоть ее. Акаев был жадным на должности, он признавал только своих, а Бакиев не жалеет должностей. Чтобы избавиться от оппонентов, он всем что-то вполне соблазнительное предлагает. Только Вам он ничего не предлагал и не предлагает. Почему?

- Это надо спрашивать в первую очередь у него. Что касается меня, я бы все равно не согласился. У нас не личные противоречия, а принципиальные, идеологические. Я бы не согласился, и он об этом хорошо знает. Не согласились, кстати, очень многие.

- У вас нет ощущения, что он именно Вас опасается?

- Не знаю. По-моему, он просто не хочет получать публичный отказ. Я официально заявляю: я никогда не буду работать в команде Бакиева, потому что я не поддерживаю политику, которую он ведет, не хочу брать на себя ответственность за такую политику перед историей, перед народом. Я борюсь за другие ценности, за другие идеи.

- А раньше вы общались с Бакиевым?

- Мы были просто знакомы по работе в парламенте, в Джалалабадской госадминистрации. Не более того.

- Но ведь вы один из тех, кто "короновал" президента?

- После мартовских событий в стране образовался вакуум легитимной власти: не было президента, не было правительства и не было парламента. Три группы претендовали на роль парламента. Это новый парламент, и две палаты старого парламента, которые независимо друг от друга претендовали на высшую законодательную власть. И эти палаты даже самостоятельно успели назначить исполняющего обязанности президента. Законодательная палата назначила на эту должность Ишенбая Кадырбекова, а собрание народных представителей назначило Курманбека Бакиева. Вот в такой ситуации формировался новый парламент. Так что главная задача была - узаконить действующую власть. Хотя бы более или менее. Чтобы не было споров, чтобы люди признавали эту власть. Путь для этого был один - добиться законных досрочных президентских выборов. Досрочные выборы могут быть назначены только в нескольких случаях, предусмотренных Конституцией: смерть президента, невозможность исполнения обязанностей в связи с состоянием здоровья, импичмент, добровольная отставка. Наиболее реальным был последний вариант - добровольное сложение президентских полномочий. Парламент сформировал делегацию, я был председателем этой делегации. В течение нескольких дней нам удалось получить такое заявление от Акаева и назначить законные парламентские выборы. И на сегодня законность избрания президента Бакиева вопросов не вызывает. Мы взяли на себя эту миссию, и в то время наши избиратели осуждали наш поступок, они не понимали важность законности формирования государственной власти, потому что тогда людям казалось, что Бакиев и новая власть не нуждаются в таком подтверждении. Но сегодня ситуация изменилась, власть достаточно шаткая, и если бы не было законных оснований люди, политики, политические партии, регионы просто перестали бы признавать эту власть. Бакиев в одном из выступлений сказал, что он избран законно, и никаких претензий к нему не может быть. Я думаю, в этом заслуга парламента, и в какой-то степени моя.

- А кто был автор этой идеи?

- После избрания меня спикером в своей первой речи я обнародовал этот вариант, и парламент меня поддержал. Это предложение было также поддержано исполняющим обязанности президента Бакиевым, председателями Верховного и Конституционного судов. То есть прежде чем пойти на этот шаг, мы консультировались и согласовывали свои действия.

- Вы говорите, что при Акаеве деньги депутатам не давали, но тогда ходили такие же слухи. Как Акаев решал свои вопросы?

- И тогда депутаты решали свои вопросы, будь это бизнес-интересы или назначение близких людей на должности. Но поскольку система Акаева была уже сформирована, были четкие механизмы ее регулирования, большинство депутатов зависели от этой системы, были людьми из этой системы, они безоговорочно и искренне поддерживали режим Акаева. А сегодня большая часть депутатов поддерживает Бакиева, так сказать, на договорной основе.

- Что это значит?

- Утром деньги, вечером стулья.

- Серьезно?

- Да, вполне. Президенту каждый раз приходится благодарить эту группу. Там нет идейной поддержки, чтобы один раз они что-то получили и потом всегда поддерживали. Сейчас очень жесткие правила, и у президента появилась проблема уже другого порядка: Президент не может вечно удовлетворять растущие потребности некоторых депутатов. У них настолько вырос аппетит, что они даже претендуют на его полномочия. Президент это почувствовал и принимает некоторые меры, чтобы обуздать такое настроение. В противном случае авторитет Президента и государственной власти просто будет рушиться, пирамида власти будет рушиться. Президент ни в коем случае не может быть заложником такой примитивной группы, когда все строится на разовом соглашении, "дашь на дашь". Так не должно быть. У президента и ресурсов не хватит. Каждый раз назначать людей на новые должности, каждый раз давать различные поблажки в бизнесе невозможно. Поэтому он озабочен и, скорее всего, по этому поводу у Президента и его близкого окружения появляются мысли о досрочных парламентских выборах. Многие думают, что он хочет избавиться от оппозиции. Это неверно, он хочет избавиться от тех своих сторонников, от которых он сейчас зависит. И кроме прочего, эти люди свидетели позора, унижения Президента.

- То есть?

- Ну, Президенту приходится каждый раз у них просить, и при этом они диктуют условия как на базаре, а президент вынужден терпеть и выполнять эти требования.

Часто в критические моменты ему самолично приходилось просить поддержки, и другая сторона обсуждала условия такой поддержки. Это личное унижение и оскорбление Президента, и он, по идее, не должен простить такое. Не только у нас, всегда в истории так было: правитель потом избавлялся от тех свидетелей своего унижения, которые, воспользовавшись случаем, навязывали ему свою политику. Для Президента - это естественный шаг. Если он хочет избавиться от этого парламента, значит, он в первую очередь хочет избавиться от такой зависимости, а не от оппозиции. Оппозиция достаточно прозрачна, вполне предсказуема. А Президент сейчас находится в сложной ситуации, он должен делать выбор: досрочные парламентские выборы, неопределенные результаты, непредсказуемые последствия, особенно в условиях роста цен, падения уровня жизни населения или та же зависимость.

- А как вы сами относитесь к идее досрочных парламентских выборов?

- Если парламентские выборы будут честными и законными, будут проводиться по новой системе, то я отношусь положительно. Но если они будут проходить в интересах правящей верхушки, по их правилам, то я против. Ведь был случай в прошлом году, когда за 20 дней в январе власти хотели провести досрочные выборы. Расчет был простой. Идеологи объяснили Бакиеву, что сейчас в Европе рождественские каникулы, демократическая общественность Запада не сможет отреагировать на это событие, и оппозиция вряд ли сможет вывести людей на улицу в крещенские морозы. За 20 дней никто не успеет подготовиться к парламентским выборам. Это были серьезные предложения и расчеты, Президент уже должен был подписать Указ, но он подумал о последствиях и отказался от обещания, данного Кулову: предложить его кандидатуру парламенту в очередной раз. Он отправил Кулова в отставку и оставил действующий парламент. Возможность роспуска парламента у него всегда есть, но он знает, что это приводит к большим политическим осложнениям.

- Как Вы оцениваете работу Марата Султанова? Заметно, что у них сложилась некая группа.

- Он работает нормально, но пытается избегать конфликтных ситуаций с Президентом, и в этом, на мой взгляд, его основной недостаток. Иногда нужно отстаивать какие-то принципы и идеи, но если ты поставил цель во что бы то ни стало не конфликтовать, это дает отрицательный эффект.

- А со стороны такое ощущение, что Марат Султанов себя позиционирует как третью силу?

- По новой Конституции функции Президента в определенных случаях выполняет председатель парламента. Поэтому он и выбрал бесконфликтную тактику. В восточных странах преемником становится тот, кто наиболее близок к действующей голове. Не исключение Россия, Грузия и Украина. Есть две версии смены власти. Первая - на честных выборах побеждает непримиримая оппозиция. Вторая - побеждает так называемая новая оппозиция, которая еще недавно была близким окружением Президента.

- С Акаевым Вы в каких отношениях были?

- У нас не было личных отношений, мы были в рабочих отношениях. Я оппонировал ему.

- Но вы так яро не оппонировали ему, как нынешнему президенту?

- Почему же? Я был достаточно радикальным и даже непримиримым оппонентом Акаева. Два раза участвовал в президентских выборах с 1995 года. Разве это не говорит о том, что я был оппонентом?

- Это говорит об амбициях.

- Я был в оппозиции к Акаеву. Но отношения у нас были рабочие, как и надо работать в государственном и общественном устройстве.

- Вы позитивно относитесь к его уходу в свете прошедших и настоящих событий?

- Он должен был уйти еще в 2000 году.

- Сейчас некоторые говорят, лучше был бы Акаев, раньше лучше было и так далее.

- Любые оценки сравнительны. Акаеву дают оценки исходя из сравнения с ныне действующей властью. Бакиеву будут давать оценку, сравнивая не только с Акаевым, но и с тем, кто придет после него.

- Вы сейчас очень активно ведете партийную работу, на каждое событие делаете заявление. У вас четко выражена партийная позиция.

- Да. У нас есть четкое понимание роли государства, конкретных процессов, которые сейчас происходят в стране. Мы предлагали в 1993 году свой вариант Конституции, и до сих пор мы придерживаемся этих принципов. И они потихоньку внедряются в нашу жизнь. Это говорит о том, что еще 15 лет назад мы были правы. Еще тогда мы предлагали альтернативную избирательную систему, то есть выборы по партийным спискам, и сейчас такая система внедряется не только в Кыргызстане, но и в России, и в Казахстане. Мы видели перспективы в организации партийной формы политической жизни страны, и с тех пор наши ценности не изменились. Наши принципы испытаны временем.

- Сколько человек в вашей партии?

- Фиксированными членами на сегодня являются более 3 тысяч человек. В 2000 году, когда были партийные выборы, мы декларировали цифру - 2000 членов партии, с тех пор это число было неизменным. Тогда мы по официальным данным Центризбиркома набрали более 170 тысяч голосов, а фактически мы набрали в два раза больше, но наши голоса были украдены тогдашними властями. Тогда один из лидеров проправительственной партии "Адилет", которая вошла в блок "Союз демократических сил" во главе с Силаевым, Айтматовым, Маратом Султановым, заявил, что каждый член партии "Ата мекен" привел к урнам более ста избирателей. А у этого блока у одной партии было заявлено сто тысяч членов, у другой 60 тысяч. В итоге набранных голосов оказалось меньше, чем количество членов партии. Такое случалось в начале 50-х годов в советской оккупационной зоне Вены. Вена была разделена на зоны союзников, и в той части, которая была занята советскими войсками, обычно после выборов количество голосовавших за компартию оказывалось меньше, чем число членов этой партии. Мы всегда заявляем реальное количество. Какое-то время это было две тысячи человек, а недавно мы приняли решение увеличить количество членов нашей партии до семи тысяч, и на сегодня у нас прошли регистрацию около трех тысяч человек. Но количество наших сторонников огромное. Сторонники тоже являются членами партии, но с совещательным голосом. Мы стараемся оформить людей именно в статус сторонников, что наиболее оптимально.

- Почему?

- Сторонников это ни к чему не обязывает, в то же время они могут принимать участие в любых собраниях, съездах, мероприятиях. Понимаете, люди поддерживают ту или иную идею или партию, но им либо некогда, либо по другим причинам они не могут постоянно участвовать в партийных мероприятиях. Если они работают на государственной службе, обнаруживать себя в качестве сторонника или члена партии тоже нежелательно, тогда они подвергаются различным преследованиям.

- В какой части страны вы имеете больше членов партии?

- Они распределены равномерно по югу и по северу. Было время, когда мы были сильны на юге, потому что именно юг являлся наиболее оппозиционно настроенным регионом. Сейчас наши позиции там не уменьшились, а наша позиция на севере укрепилась. У нас сильные организации в регионах: в Таласе, Иссык-Куле, Нарыне, Бишкеке и Чуйской области. Они испытаны во время митингов последних лет.

- Ваша жизнь это только политика? Что для вас политика? Кайф, игра, драйв?

- Прежде всего, это любимая работа. С 90-го года я занимаюсь только политикой и ничем другим.

- Наверное, это очень тяжело - все время быть в напряжении, предугадывать ходы, влиять на массы и нести ответственность за судьбоносные для страны решения.

- Это очень сложная и интересная работа. Любому нормальному человеку нравится бороться за благородные цели. И мы не меняем свои принципы. Большая часть населения отдает этому должное и поддерживает нас. Поддержка народа - это наисильнейший стимул, это одновременно и средство, и цель. Без поддержки, без одобрения простой человек не может жить, ему это нужно как воздух. Люди всегда ищут поддержку и понимание, что является одним из основных инстинктов.

- А Вы лично нуждаетесь в понимании и одобрении?

- Когда люди поддерживают и одобряют твой поступок - это большая награда. Возможно, в этом и заключается суть жизни.

- Значит, Вы работаете только ради одобрения людей?

- Скажем так, для людей. Примитивно рассуждая, можно сказать, что и для получения одобрения, но правильней сказать - ради людей. В условиях политической и экономической конкуренции получает одобрение тот, кто наиболее удовлетворяет нужды людей. В этом и заключается общность некоторых закономерностей в политике и экономике.

- В своих ответах Вы все время переходите на более глобальные уровни, а все-таки, что для Вас лично очень важно, что Вас может выбить из колеи?

- Цели мои поставлены высоко и публично, и поскольку я отношусь к тому типу людей, для которых оценка общества является очень важной, я просто уже не могу отказаться от задекларированных позиций. Иногда я делаю публичные заявления, чтобы сжигать мосты, чтобы не поступиться принципами, не уйти назад. Я знаю, что для меня мнение близкого и дальнего окружения очень важно, и я могу сказать моим избирателям, в этом гарантия того, что я сдержу свои слова. Потому что для меня их одобрение, их мнение очень важно. Но есть и вторая сторона. Во время президентских выборов 2000 года очень многие населенные пункты на юге давали до 90 % голосов мне. Но какое-то время большая часть людей, особенно на юге, те, кто меня 15 лет поддерживали, не одобряли мою политику. Они стали мне выражать личное недовольство. У меня хватило мужества, и я этим горжусь, не пойти на поводу ошибочного настроения больших народных масс, мнение которых для меня жизненно важно. Я знал, что пройдет несколько лет, если я сумею продержаться, эти люди поймут меня и снова вернутся ко мне. И сейчас я получаю удовольствие от этого обратного процесса. С каждым днем увеличивается число тех сторонников, которые возвращаются к прежним оценкам относительно моей политической деятельности. Я наблюдаю за этим процессом и не прилагаю особых усилий, чтобы общественное настроение изменилось. И честно признаться, получаю огромное удовольствие. В ночь с 6 на 7 ноября, когда мы принимали Конституцию, люди на площади плакали, обнимали друг друга, целовались, кричали, ликовали. И один из молодых политиков Омурбек Бабанов сказал мне: "Омурбек-байке, ради этого стоит жить!" У него глаза горели, он буквально летал. Этот успешный молодой человек заработал не один десяток миллионов долларов. Но, наверное, даже когда он заключал свои самые успешные сделки, он не получал такого удовольствия. Я, как старый политик, ему ответил: "Омурбек, ради этого стоит умереть". Вот что может значить для человека народное одобрение. Это большая награда. Мне сложно уйти в сторону, потому что мной уже заявлены простые, ясные цели. Я являюсь заложником собственной психологической и политической системы.

- Кстати, о Бабанове. Он сейчас затих, приобретает активы, и все это так выглядит, как будто он договорился с новой властью, куплен ею за бизнес-возможности.

- Я не считаю, что он куплен. Я его хорошо знаю. Политика - это искусство компромисса. Наверное, ему приходится учитывать различные факторы, о которых мы не догадываемся.

- А какую потенциальную жертву, как политик, готовы принести Вы?

- Я имею удовольствие говорить и действовать, как мне нравится. Мне особо нечем жертвовать. В данном случае, без всяких проблем я мог бы решить проблему с моим младшим братом, тем более, время показало, что наоборот, это представители власти нарушили несколько статей закона, и они были инициаторами инцидента. Я мог бы спокойно решить этот вопрос, но я не буду его решать.

- А история с другим братом, обвиненным в наркосбыте?

- Был такой случай. Это тоже абсолютно подставная история, и она абсолютно не изменила мою позицию.

- Ваши родные не давят на Вас?

- Нет. Они меня понимают и не просят. Я двадцать лет являюсь депутатом. Мои родственники как были, скажем, учителями или журналистами, так и остались. Сегодня появляются депутаты, которые работают всего год или два года, и вдруг выясняется, что у него родственники тоже очень выдающиеся, несправедливо незамеченные. И эти родственники начинают подниматься во всех сферах общественной жизни. Сплошь и рядом такое происходит. Когда человек становится депутатом, все его друзья и родственники обнаруживают неожиданные таланты и повышаются в своем социальном статусе.

У меня за двадцать лет нет ни одного близкого родственника, занявшего государственную должность. К сожалению, нет и родственников, которые добились бы успеха в бизнесе. Все мои родственники - обычные, рядовые граждане, также как и миллионы наших соотечественников.

- А на что Вы живете?

- Как показало опубликование декларации доходов депутатов я вхожу в десятку богатейших семей депутатов. Я получаю более 300 тысяч сомов в год за работу в парламенте. Для простого человека это огромная сумма, но средний коммерсант зарабатывает значительно больше. Моя жена примерно столько же, как и я зарабатывает, но в этом году, я думаю, она станет зарабатывать больше. Все мои доходы имеют легальное происхождение, все налоги уплачены. Вот почему мы можем все это открыто показать. Другие семьи, которые владеют огромными состояниями, рынками, универмагами, самолетами показывают небольшой личный доход. А я вот вошел в список богатейших семей.

- У вас есть какие-то бизнесы?

- Вся республика знает, что моя жена владеет микроэлектростанцией. Об этом сообщали все провластные СМИ и КТР в том числе. Меня обвиняли последние два года в коррупции, что я такой- сякой, владею микро-ГЭС, которая действительно успешно работает. Прибыль пока небольшая, около 25 - 30 тысяч сомов в месяц. Жена обучалась на курсах по строительству микроГЭС, организованных совместно с норвежцами, выиграла у норвежцев кредит 12 тысяч долларов и на эти деньги реконструировала микро-ГЭС, которая была изначально нами построена. ГЭС работает, ее мощности увеличились. Есть еще несколько проектов, которые осуществляются на кредитные деньги. Все абсолютно прозрачно.

- Правда, что Вам принадлежит кафе в Дубовом парке?

- Когда-то я имел отношение к этому кафе. Оно было построено совместно с тремя моими товарищами еще с физфака. Но нам пришлось расстаться, и мы передали свою долю другим людям. Когда мы строили, депутат Байболов предупреждал меня: "Омуке, не надо таких партнеров. Это очень больно, когда близкие люди по каким-то соображениям, политическим или финансовым, расстаются". Действительно, мне пришлось уйти, и сейчас там совсем другие владельцы. Не буду вдаваться в подробности, но по различным причинам, по личным, психологическим, финансовым, политическим я ушел из проекта. Это довольно часто случается в жизни любого человека. Но с теми друзьями мы пытаемся поддерживать хорошие отношения.

- Складывается впечатление, что у вас нет близких друзей.

- Почему? Каждый по-своему понимает дружбу. Я считаю своими близкими друзьями тех людей, в отношении которых я взял на себя определенную, добровольную ответственность.

- А они в отношении вас?

- Если они относятся ко мне так же, то это очень хорошо.

- Вы сближаетесь с людьми только по политическим мотивам?

- Ну, возможно, так и выглядит наша дружба.

- Адахан Мадумаров был ярым оппозиционером, на него в этом смысле возлагали огромные надежды. Но когда он пришел во власть, с ним случилась очевидная перемена. А что Вы о себе думаете? Если в Ваших руках окажется власть, Вы изменитесь? Эту ношу мало кто выдерживает, часто у людей все убеждения куда-то улетучиваются.

- Нужно человека испытать в определенных условиях. Традиционная общеизвестная формула: если хочешь испытать человека, то дай ему то, чего у него нет - богатство, власть. Может быть, тогда его рассуждения, его действия изменятся. Это простая формула.

- То есть Вы оправдываете его?

- Я не оправдываю его в том, что он согласился занять эту должность. Когда он согласился на эту должность, он обрек себя на такую политическую судьбу. Он прекрасно знал, с кем придется работать, в каких условиях придется работать. То есть он выбрал свою политическую судьбу, если не на всю жизнь, то на определенный значительный период.

- Каков сейчас расклад оппозиции? Кто претендует на роль единого лидера?

- Единый лидер в оппозиции не может быть. На определенный период для достижения определенных целей могут быть выбраны координаторы, лидеры, сопредседатели, но только для достижения конкретных, очень важных, объединяющих целей. Оппозиция сегодня разнообразна. Мы контактируем, мы хорошо знаем друг друга и часто встречаемся по разным поводам. Естественно, обсуждаем политические вопросы.

- Сейчас много каких-то, даже не могу назвать их прогнозами, скорее предсказаний по поводу осенних волнений.

- Это просто разговоры. Никто пока ничего не планирует. Просто так, искусственно, только по желанию отдельных политиков невозможно изменить политическую ситуацию. Все зависит от действий властей.

- И каковы эти действия на Ваш взгляд?

- Во всяком случае, неубедительны. Предпринятые попытки со стороны Президента и правительства не убеждают людей в их компетентности и искренности.

- На той неделе на заседании парламента Вы очень эмоционально высказались в отношении Атамбаева.

- Да, конечно, это был эмоциональный всплеск. Я спокойный человек, но иногда неожиданно и для себя, и для окружающих взрываюсь. Понимаете, Премьер-министр на заседании парламента говорит, что он не до конца понимал роль и задачи государственного резерва, и надо бы обрести такое понимание, по-новому взглянуть на этот институт. И это говорит премьер, который уже шесть месяцев работает. Я просто взорвался. Должность Премьер-министра - это не место, чтобы учиться. Человек должен иметь хотя бы общие представления о том, какие есть механизмы у государства, для каких целей они могут быть использованы. Мало того, что они проморгали очевидную мировую тенденцию с ценами на зерно, он и далее не смог ответить на вопросы депутатов. В СМИ писали, что в начале года министр финансов предложил продать часть зерна из госрезерва, обосновал это тем, что лучше хранить в деньгах, поскольку на хранение и потери зерна нужны естественные траты. И что в итоге? Зерна нет, цена на него поднялась, и за эти деньги они могут купить зерна в несколько раз меньше, чем продали. Если верить СМИ убыток составил 7 миллионов долларов. Депутаты ему задают вопрос об этих сообщениях, Премьер-министр говорит, что ничего не знает об этом. Уже неделю об этом пишут, это сейчас актуальная проблема, он должен был хотя бы поинтересоваться и дать ответ. На этом фоне, после его признания, я и взорвался. Это, вообще, мой главный недостаток.

- А в какие моменты Вы взрываетесь?

- Когда оппоненты допускают очевидную глупость и делают вид, что они правы и очень умны. В такие моменты я не могу сдерживать себя. Недавно в дебатах по КТР выступает министр Кайыпов. Второй раз на одну и ту же тему. Речь идет об ответственности участников мартовских событий 2005 года. В первый раз, несколько месяцев назад, министр юстиции сказал, что участники мартовских митингов не несут ответственность, а участники других митингов несут, потому что в марте была истинная, народная революция, и потому что люди пришли из сел. По его логике, если бы выступили горожане, они бы несли полную ответственность по закону. А недавно, выступая на ту же тему, он говорит, что участники мартовских событий не несут ответственность, потому что они вышли добровольно и искренне, а участники ноябрьских и апрельских митингов на коммерческой основе. Это же нонсенс. Он юрист, министр юстиции. Если люди совершают правонарушение, то неважно бесплатно или за вознаграждение. В любом случае они должны нести ответственность. Это, во-первых. А во-вторых, он оскорбляет тысячи и тысячи наших граждан, которые не только добровольно участвовали, но и внесли в организацию митингов свои личные финансовые вклады. Это была абсолютная и наглая ложь. К счастью, я не участвовал в этой передаче. Я просто терпеть не могу подобную неискренность. Хотя, мне кажется, он прекрасно понимает, о чем говорит.

- Не только Вы, многие в Парламенте нападали на Атамбаева.

- Я по возможности окажу поддержку этому правительству, хотя мы не одобряем некоторые политические моменты в его действиях. Это мое публичное заявление, хотя я ему это не обещал. Он мне нравится тем, что он человек, способный на решительные неожиданные поступки, и он может из-за принципов легко расстаться с официальным общественно-политическим статусом, неважно, простое это членство или место главы правительства. Немногие люди способны к таким поступкам. Я принял для себя решение поддержать его, но в то же время подсказывать, в чем ошибки правительства

- А депутат Ташиев связал все неприятности с именем Атамбаева?

- В чем недостаток нынешней политической системы? Никто не хочет брать на себя ответственность. Мы приняли порядок формирования правительства через парламент. Большинство парламента и правительства - это единое целое, у них общая политика, они несут солидарную ответственность перед народом. А сегодня за правительство Атамбаева в парламенте никто не хочет нести ответственность. Хотя они сами голосовали, хвалили и возносили Атамбаева за то, что он в критический момент принял решение вопреки своим интересам. И сегодня, те же депутаты не хотят брать на себя ответственность наравне с правительством. Это неверно. Мы, например, выступали против того, чтобы Атамбаев пошел в премьеры, мы за него не голосовали. А те, кто голосовал за это правительство, сегодня не помнят о собственной ответственности. Так не должно быть. И раз парламент формирует правительство, значит, он так же отвечает за его действия. К сожалению, в наших традициях этого нет. Такая политическая система может заработать после новых парламентских выборов, когда выборы пройдут полностью по партийным спискам, когда депутаты будут нести солидарную партийную ответственность перед избирателям. А сейчас каждый выступает, не неся никакой политической ответственности. И если у нас будет возможность объявить досрочные парламентские выборы, это было бы неплохо при сегодняшней Конституции. Но есть тайные планы у политической верхушки, и в ближайшее время это станет известно (от ред.: беседа с Омурбеком Текебаевым состоялась за две недели до отмены Конституций), есть намерение вернуться к Конституции 2003 года, где президент имеет право распускать парламент и таким образом добиться контроля над парламентом.

- Некоторые уследили в выступлении Ташиева намерение отставки Атамбаева.

- Критиковали Атамбаева все депутаты, это говорит о том, что они чувствуют безопасность, мол, все можно. Они получат одобрение не только со стороны вышестоящих, но и со стороны народа. Это популистская позиция. Поступать иногда вопреки, принимать непопулярные решения - это тоже мужество. Есть люди, которым абсолютно все равно, что думает население, но есть и другие, для которых общественное мнение очень важно, но временно они могут пойти против него. А в данном случае депутаты ничем не рискуют.

- А Вы сами шли на компромиссы? Каковы самые крупные компромиссы?

- Конечно, компромиссы были. В политике часты незаметные и заметные компромиссы. Крупный компромисс был для меня, когда я согласился работать совместно с Акаевым над конституционной реформой 2002-2003 года, во время аксыйских событий. Товарищи по оппозиции открыто не говорили, но между собой, в кулуарах, осуждали меня.

- А почему Вы пошли на этот шаг?

- Я видел, что таким образом можно изменить саму сущность государства. Но мы получили усеченную реформу. Я сразу сказал об этом. Акаев не сдержал свое слово, он отказался от публичных обещаний. Тогда большая группа людей встречалась с ним по этому поводу. Мы сказали Акаеву, что гарантией нашего соглашения должна быть публичность обсуждения. Действительно, Государственная телерадиокомпания освещала ход работы Конституционного совещания. Мы думали, что публичность соглашения является достаточной гарантией соблюдения условий этого соглашения. Акаев согласился, все было публично, Конституционное совещание выработало определенный проект, но Акаев отказался от этого проекта и вынес на референдум свой. Это был урок для меня. Но, тем не менее, мы верим в силу общественного мнения. Неоднократно требовали уже от следующего президента Бакиева, чтобы он публично огласил условия наших компромиссов и договоров. И неоднократно и лично, и письменно, и на заседании парламента, и с последующей публикацией и обнародованием он заключал с нами компромиссные соглашения. Другой разговор, что всякий раз под тем или иным предлогом он отказывался от этих соглашений.

- То есть публичность - не гарантия?

- Для некоторых людей публичный отказ от принципов и обещаний не имеет важного значения.

- В частной жизни Вы взрываетесь? И по каким причинам?

- Редко. По тем же причинам взрываюсь. Когда вижу явную глупость, алогичный поступок. Меня раздражает, когда не понимают очевидные вещи. Я иногда занимаюсь со своими детьми, и сделал такое открытие, что с чужими детьми я был терпелив. Когда работал в школе, проводил ежедневно до семи уроков, это очень большая нагрузка. В классе бывало около сорока детей. Я работал с учениками с 4 по 11 класс, то есть разновозрастные дети. Я был с ними абсолютно терпимым, учитывал особенности каждого ученика по возможности. Считали, что я неплохой учитель. А с собственными детьми у меня не получается. Вижу, что они не понимают простые вещи, которые прошли еще в прошлом году и злюсь. Иногда даже проявляю свою суровость.

- Вы их наказываете?

- Нет. Мое недовольство выражается только в словах. Как это так? В вашем возрасте я это решал, я знаю многих детей, которые в вашем возрасте запросто решали эти задачи. Это же элементарно и так далее.

- А вы хотели быть учителем?

- Да, это хорошая профессия. И сейчас я себя чувствую учителем. Какой механизм у депутата и политика, который находится в оппозиции, у которого нет рычагов власти? Его задача оказывать влияние через общественное мнение на поступки и действия власти. По сути, это то же самое, что делает учитель.

- А что Вы делаете в свободное время?

- В свободное от работы время я занимаюсь партийными делами.

- Лично себе Вы уделяете время, спортом занимаетесь?

- Собираюсь заняться большим теннисом уже полгода, у меня уже есть форма, ракетка. Уже в третий раз я публично оглашаю свое намерение. Так что теперь я должен начать тренировки.

- А как Вы тонус поддерживаете?

- До 35 лет я вел очень активный образ жизни, был очень хорошо физически подготовлен, и наверное, эти ресурсы меня поддерживают. Я и бегал, и единоборствами занимался, и спортивной гимнастикой, и дзюдо. Занимался всем, что было тогда модно.

- А время на семью у Вас остается?

- Каждый день я обязательно обсуждаю с женой домашние события, мы общаемся в семейном кругу.

- Вы по любви женились?

- Да, конечно, абсолютно. Мы были знакомы несколько лет, встречались. Жена моложе меня на 12 лет.

- Такая разница в возрасте не мешает?

- Нет. Мы не чувствуем эту разницу. Во многих вопросах жена принимает самостоятельные решения. Это домашние, хозяйственные, финансовые вопросы жизни семьи, вопросы родственных отношений. Сами знаете, у нас, кыргызов, очень много таких ритуально-обязательных вещей. Жена все решает без моего участия.

- Вы читаете художественные книги?

- В последнее время нет. Только конкретную политическую, экономическую и другую литературу, касающейся моей работы.

- Вы употребляете спиртные напитки?

- Я позволяю себе на торжествах пригубить вино, порой пиво пью.

- Курите?

- Иногда, в разговорах, в компании, бывало, мог закурить, но в общем, я не курящий.

- Вся жизнь только в работе, так получается.

- Получается так. Я не умею отдыхать.

- А Вы боитесь чего-нибудь? Осознаете свои основные страхи?

- Конечно. Я боюсь за близких, за родственников, за друзей. Не хочу, чтобы они болели, или случился несчастный случай.

- А за себя?

- Мужчины за себя никогда не боятся. Настоящий мужчина это тот, кто может рисковать собой ради других людей, ради идей, ради принципов. Если будешь бояться за себя, уже не будешь способен на такие поступки.

- А вы не боитесь умереть? Не боитесь того, что вас захотят убрать?

- По сведениям вашего же агентства сегодня утром в ДТП погиб 11 летний мальчик, вчера восемь человек, позавчера столько же. Во много раз больше люди получают увечья, травмы в ДТП. Умереть можно везде и в каждый миг. Несчастные случаи с политиками происходят намного реже, чем с шахтерами, чем с нашими эмигрантами, которые работают за границей. Это профессия имеет своеобразие, но, тем не менее, она не так опасна.

- Но на Вас же есть фокус внимания. Вы один из наиболее харизматичных и зрелых политиков и один из наиболее вероятных лидеров будущего.

- Тем более, как я уже сказал, для меня общественное мнение очень много значит, и иногда оно предопределяет мои поступки. Отступать мне уже некуда. Когда все смотрят на тебя, обсуждают твои высказывания, твои поступки, то любое изменение позиции они связывают с конкретными обстоятельствами. И даже могут вычислить, что ты получил или заработал на политической конъюнктуре. Чтобы вы меня хорошо поняли, скажу следующее, я говорю, что общественное мнение предопределяет мои поступки, что одобрение общества для меня - это очень важный мотив. Но тем не менее я слепо не следую конъюнктуре общественного мнения. Это показали и послемартовские события, когда я был подвергнут обструкции, общенациональной критике. Могу привести пример из своей личной жизни. Я женился в 36 лет. Это в советское время считалось неприлично поздно. И тогда на меня с огромной силой давило общественное мнение, и мне пришлось выдержать это подозрительное давление. То есть когда я чувствую свою правоту, когда душа не лежит к чему-то, я не могу себя заставить, только потому что население сегодня думает именно так, а не иначе. Когда человек чувствует свою правоту, он может противостоять общественному мнению.

- Ваши планы на 2010 год?

- Самое главное для нас, членов социалистической партии, оказать влияние на происходящие общественно-политические процессы и направить их сообразно нашим принципам организации общественной и государственной жизни. Мы хотим, чтобы принципы нашей партии внедрялись в жизнь, и мы будем стараться всяческими методами и формами внедрить эти принципы, находясь в оппозиции, и будучи когда-нибудь в парламентском большинстве.

- А Вы будете участвовать в президентских выборах в 2010 году?

- Время покажет.

В. Джаманкулова, специально для AKIpress.